Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Страница 90

У Сузи была длинная беседа с Ральфом. Из этой беседы он узнал, что произошло между его невестой и Черным Питом. Дело это вышло так. Ральф хотел на радостях свидания поцеловать свою невесту, но она сказала, что недостойна его поцелуя и этими словами чуть не свела его с ума. Прежде чем все рассказать ему, она заставила его поклясться, что он не убьет того, из-за кого она сделалась недостойной его поцелуя. Это еще больше смутило бедного малого и заставило его предположить самое худшее, так что он колебался, дать ли ему требуемую клятву. Но Сузи настояла на своем, и, когда он поклялся, она рассказала ему о поступке Пита. Ральф смыл с ее лица поцелуи негодяя своими поцелуями; но в его глазах Сузи прочла, что он никогда не забудет, как Черный Пит оскорбил его невесту, хотя и обещал «на этот раз» не требовать с него кровавой расплаты.

Узнав об этой истории, Ян тоже страшно вознегодовал и сказал, что следовало бы проучить негодяя за его дерзость, но находил опасным наживать себе смертельного врага в лице такого богатого и жестокого человека. Поэтому советовал выждать время, когда можно будет найти законное основание обезвредить его.

Вечером пришла Сигамба. Она была очень миловидна в ее вышитом и очень опрятном кароссе. Сначала Ян говорил с ней очень сурово и обвинил ее в том, что его дочь перенесла из-за нее такую неприятность. Но потом он смягчился и даже согласился на просьбу Сузи оставить у нас в доме знахарку с тем, чтобы она безвозмездно лечила скот в случае, если он заболеет.

Так Сигамба и осталась у нас. Хотя я чувствовала, что мы приобрели в ней надежного друга, но все-таки душа моя была очень неспокойна, и ночью, ложась спать, я сказала Яну:

— Знаешь что? Мне кажется, что наше мирное время безвозвратно миновало и теперь нас ожидают бури и грозы.

— Да, и мне кажется так, — со вздохом ответил он. — Наше счастье повернулось к нам спиной с того дня, когда тебе пришла в голову несчастная мысль солгать англичанам и убедить меня согласиться на эту ложь.

Увы! Он был прав.

VI Как Ральф «поучил» Черного Пита. — Что указала Зинти корова.

Утром следующего дня я хотела переговорить с Ральфом относительно его свадьбы с Сузи и отправилась искать его, но нигде не могла найти. Предполагая, что он в нашем краале, я пошла туда. Проходя мимо хижины Сигамбы, я увидела негритянку, которая сидела на пороге своего жилища.

— Добрый день, мать Ласточки, — приветствовала она меня. — Я знаю, кого вы ищете.

— Знаешь? — удивилась я.

— Да, — отвечала она улыбнувшись. — Он уехал еще на рассвете.

— А куда? — спросила я.

— Туда, где заходит солнце.

И знахарка указала рукой в ту сторону, где находилась ферма Черного Пита. Сердце мое тревожно забилось, и я поспешила спросить:

— А ты не заметила, с ним был «роер»?

— Нет, у него в руках был только толстый хлыст, из тех, которыми погоняют быков и наказывают кафров.

Я облегченно вздохнула, но все-таки возвратилась домой с тяжелым сердцем. Я поняла, что Ральф отправился искать встречи с Питом. Хотя он и обещал Сузи не убивать Пита, но не давал слова не трогать его вообще и потому считал себя вправе «поучить» оскорбителя своей невесты, то есть избить его до полусмерти.

Он потом мне сам рассказывал, что отправился прямо к краалю своего врага и стал поджидать его в узкой лощине, отделявшей ферму Пита от крааля. Немного погодя со стороны фермы показался и Пит, сопровождаемый кафром и вооруженный «роером». Заметив Ральфа, негодяй сразу понял, зачем тот явился, но не проявил ни малейшего смущения. Он как ни в чем не бывало поклонился ему и с напускным простодушием спросил:

— Как поживаете, хеер Кензи? Не желаете ли осмотреть моих новых овец?

— Я вовсе не за тем явился сюда, хеер ван Воорен, — резко ответил Ральф.

— Значит, вы пожаловали, — невозмутимо продолжал Черный Пит, — по поводу ярочки, которую, как я слышал…

— Да, вы угадали, — перебил Ральф, едва сдерживаясь, — я явился именно по поводу овечки, которую жестоко оскорбил один негодяй. Я хочу наказать этого…

— А!… Ну, в таком случае, счастливого пути, хеер Кензи… Желаю вам успеха! — насмешливо проговорил Пит и, приподняв шляпу, хотел было проехать дальше.

— И этот негодяй — ты! — докончил Ральф, подскакивая к Питу и поднимая над ним хлыст.

Пит заставил свою лошадь попятиться назад и схватился за «роер». Но прежде чем он успел выстрелить, Ральф соскочил с коня, сильным ударом выбил из рук Пита «роер», стащил его самого с лошади и подмял под себя.

— Ты осмелился оскорбить беззащитную девушку на глазах целой толпы, так пусть же теперь хоть этот кафр увидит и расскажет, как наказываются у свободных буров такие оскорбления! — проговорил Ральф, стоя коленом на груди ошеломленного противника, который не делал даже попытки освободиться.

После этих слов Ральф принялся своим хлыстом наносить удары Питу по чему попало, переворачивая его во все стороны как бревно.

Избив его чуть не до полусмерти, Ральф наконец опомнился и, оттолкнув от себя Пита так, что тот ударился головой о камень, поднялся на ноги.

— Я дал клятву не убивать тебя, а потому и ограничился этим наказанием! — проговорил он, тяжело отдуваясь. — Но если ты осмелишься сделать еще что-либо подобное, то так дешево не отделаешься от меня… А чтобы ты не позабыл этого, вот тебе для памяти.

С этими словами Ральф еще несколько раз ударил своего врага хлыстом по лицу. Хотя эти удары были и не сильны, но тем не менее на выдававшихся скулах и широком носу Пита сейчас же выступили красные борозды, которые должны были надолго обезобразить его и без того некрасивое лицо.