Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Страница 89

— Да, минеер, я не могу исполнить вашего требования, — проговорила Сузи, вся побледнев от негодования и не скрывая своего отвращения. — Придумайте какое-нибудь другое условие.

— Ах, вы не можете! — ядовито прошипел Черный Пит. — Ну, делать нечего, принуждать я вас не буду… Эй, вы! — обратился он к своим разбойникам. — Вздерните-ка эту черномазую… Да не сразу, черти! Пусть она сначала попляшет между небом и землей… Забавно будет полюбоваться на ее кривлянья.

Бедная Сигамба в один миг была приподнята на веревке, так что только кончики ее ног касались земли. Сузи не могла вынести вида ее почерневших, искривленных губ, закатившихся глаз и судорожно подергивавшегося тела.

— Отпустите ее! — крикнула она, едва помня себя от ужаса, негодования и жалости. — Я исполню ваше желание, хеер ван Воорен, только, ради Бога, прикажите освободить эту несчастную!

И, подойдя к негодяю, она взглянула на него в упор и проговорила задыхающимся от гнева голосом:

— Целуйте!… О, как я желала бы, чтобы мои губы были пропитаны ядом!… Целуйте же!… Чего же вы ждете?

— Не нужно… не нужно!… Не делайте этого! — кричала хриплым голосом Сигамба, еле живая от душившей ее петли и удара о землю, когда по знаку Пита разбойники выпустили из рук веревку.

— Вы ошибаетесь, — с улыбкой возразил Пит, отступая назад и упершись руками в бока, — не я должен поцеловать вас, а вы меня.

Сузи тоже отскочила назад. По знаку палача Сигамбу снова подняли на воздух. Это заставило нашу бедную девочку опять подойти к негодяю и прикоснуться своими губами к его губам. Он сейчас же обхватил ее и целовал до тех пор, пока она не лишилась чувств. После этого даже его сообщники потребовали, чтобы он оставил свою жертву. Когда Пит наконец выпустил Сузи из рук, она грохнулась на землю. Провожавший ее кафр, все время отчаянно кричавший и шумевший из сочувствия к ней, тотчас же поднял ее и принялся приводить в чувство.

Когда она очнулась, первой ее заботой было взглянуть, что сталось с Сигамбой. Последняя уже была освобождена от петли и спешила надеть свою одежду, которую ей милостиво возвратили.

Пойдя в себя, Сузи молча села на свою лошадь и повернула на дорогу к дому, одарив Черного Пита таким взглядом, от которого даже он побледнел.

Она тихо ехала, погруженная в свои грустные размышления. Вдруг лошадь ее остановилась. Сузи вздрогнула и, поспешно взглянув вниз, увидала стоявшую на коленях Сигамбу, которая целовала край ее платья и бормотала:

— Может ли Сигамба когда-нибудь забыть, что из-за нее вынесла Белая Ласточка?

— Встань, — ласково сказала Сузи, — ты в этом не виновата.

— Как не виновата? — возразила Сигамба. — Повторяю: все это случилось из-за меня. Черный Пит находит и меня красивой, а потому… Но зачем грязнить уши чистой Ласточки.

— Ничего, — с горьким смехом проговорила Сузи, — по крайней мере, и уши будут под стать моему уже замаранному лицу… Но я догадываюсь, что ты хотела сказать.

— Если догадываетесь, то должны понять, в чем состоит моя вина перед вами. Я, жалкая черная женщина, на которую ваш народ смотрит с таким презрением, — не хотела купить себе жизнь той ценой которую вы, дочь белого начальника, отдали добровольно, чтобы сохранить мне эту жизнь!

— Если я сделала этим доброе дело, то Бог запишет мне его в Свою книгу, в которую заносятся все поступки людей.

— Это запишется не только в книге вашего Великого Духа, но и в моем сердце… О, слушайте, моя добрая госпожа! Иногда на меня находит облако, и в этом облаке я вижу то, что должно случиться в будущем. Вот и сейчас меня накрыло облако, и я вижу в нем, что через много месяцев я спасу вас так же, как вы сегодня спасли меня.

— Может быть, — сказала Сузи. — Я знаю, что ты можешь отгадывать будущее… Ну, теперь прощай! Отыщи своих и укройся у них от врага.

— Своих мне очень далеко искать, — со вздохом ответила Сигамба, — Да они и не захотят принять меня.

— Почему? — удивилась Сузи.

— Потому что я, по рождению, должна бы быть их инкосикази, но они требовали, чтобы я вышла замуж, иначе не желали признать меня своей инкосикази, а я не хотела и не хочу замуж: природа создала мои тело и душу не такими, как у других женщин… Я поссорилась со своими и пошла искать счастья у чужих.

— Плохое же ты нашла здесь счастье: веревку Черного Пита!

— О нет! Очень хорошее: я нашла Ласточку и свободу… то есть не свободу, а нечто лучшее — добровольное рабство. Вы дорогой ценой купили мое сердце, и я ваша раба навсегда… У меня ничего не осталось: Черный Пит все отнял, кроме ума в моей голове, и я…

— Что же ты думаешь теперь делать? — спросила Сузи, видя, что маленькая женщина замялась.

— Идти за вами и служить вам до конца моих дней, — горячо ответила Сигамба.

— Это доставило бы мне большое удовольствие, — сказала Сузи. — Но я не знаю, понравится ли это отцу.

— Что нравится Ласточке, то нравится и ее отцу. Я не буду вам в тягость и сама заработаю себе пищу.

— Хорошо, иди за мной, — решила Сузи. — Когда вернется отец, я попрошу его оставить тебя у нас.

Когда Сузи привела к нам знахарку, я была очень недовольна и не хотела позволить этой язычнице остаться у нас, но Сузи уговорила меня подождать, что скажут отец и Ральф, а до их возвращения разрешить черной женщине жить в пустой хижине возле нашего крааля.

* * *

Мужчины возвратились через десять дней. Поздоровавшись, Ян прежде всего спросил:

— Были англичане?

— Были и уехали, — ответила я.

Ян более ничего не стал расспрашивать об этом деле, но я видела, что он и так все понял и в душе чувствовал себя нехорошо: он всегда был противником всякого обмана.