Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Страница 149

149

— Да, — в один голос ответили Клиффорд и Мейер. При этом Джейкоб добавил: — Ружья и патроны принадлежат вам. Теперь поведи нас и покажи тайное место. Мы свое исполнили, теперь черед за вами; мы верим, что ты и твой народ честны и выполните обещанное.

— Белая девушка, — спросил Молимо, обращаясь к Бените, — ты также согласна?

— Я скажу то же, что говорит мой отец.

— Хорошо, — воскликнул Молимо. — В таком случае я, Мамбо, пророк Мунвали, заявляю от его имени в присутствии всего моего народа, что таков наш договор и что Небо отомстит тому, кто его нарушит. Распрягите волов белых людей, накормите их лошадей и разгрузите их фургон, чтобы мы могли сосчитать ружья. Пускай также принесут пищу в «дом гостей»; когда же они подкрепят свои силы, я отведу их в священное место, куда еще не входил ни один человек, кроме меня, и предоставлю им искать то, чего белые люди горячо желают в течение уже многих поколений. Если найдут — пускай им владеют; если же нет — то уедут с миром.

Глава IX. Клятва Мадуны

Мистер Клиффорд и Джейкоб Мейер встали, собираясь идти к фургону, чтобы посмотреть, как будут распрягать волов, и распорядиться насчет корма для лошадей. Бенита тоже поднялась, спрашивая себя, когда дадут им поесть, потому что она сильно проголодалась. Тем временем Молимо обратился к своему сыну, Тамасу, говоря с ним ласковым голосом и похлопывая его по руке. Вдруг Бенита, с любопытством наблюдавшая за происходившей перед ней семейной сценой, услышала позади себя какой-то шум. Она быстро обернулась и увидела трех высоких мужчин, вооруженных с головы до ног в полные военные доспехи туземцев: на левой руке у них висел щит, в правой они держали ассегай; полированные обручи, переплетенные волосами, венчали их голову, черные страусовые перья развевались над ними, черные пояса обхватывали их бедра, черные бычьи хвосты свешивались с их колен. Люди эти шли сквозь толпу макаланга, как будто вовсе их и не замечая.

— Это матабеле! Матабеле напали на нас! — воскликнул чей-то испуганный голос.

— На стены! — кричали в другом месте. — Убейте их! Их немного, а нас много!

Но матабеле шли, не обращая ни на что внимания, пока не подошли к Мамбо совсем вплотную.

— Кто вы такие и что вам надо? — смело спросил старик, хотя при виде этих людей его также охватил страх, заставлявший дрожать все его тело.

— Тебе следовало бы знать это, вождь из Бамбатсе, — со смехом ответил один из воинов, — ведь ты и раньше видел таких, как мы. Мы дети Лобенгулы, Инкоси, Великого Слона, Черного Быка, Отца Матабеле. Увидев открытые ворота, мы вошли сюда, чтобы шепнуть тебе на ухо, старый человек, о поручении, с которым нас прислали.

— Передавайте же ваше поручение, посланцы Лобенгулы, в присутствии моего народа, — проговорил Молимо.

— Твоего народа! Неужели это весь твой народ! — воскликнул с презрением один из матабеле. — Стоило после этого инкоси посылать сюда большое войско с великими военачальниками, когда для этого было бы достаточно нескольких мальчишек с простыми палками! А мы-то думали, что это только твои сыновья, члены твоей семьи, которых ты созвал, чтобы попировать с белокожими чужестранцами.

— Закройте проход в стене! — вскричал Молимо, взбешенный этими оскорбительными словами.

Кто-то ответил ему:

— Отец, это уже сделано.

Но матабеле рассмеялись, нисколько этим не смущаясь, и один из них проговорил:

— Смотрите, братья, они думают поймать нас в ловушку, так как нас всего трое. Хорошо же, убей нас, если хочешь, старый колдун, но знай, что если нас кто-нибудь тронет, то мой ассегай пронзит твое сердце, и что дети Лобенгулы дорого продают свою жизнь. Знай также, что если это случится, войско, ожидающее невдалеке, уничтожит вас всех до единого, мужчин и женщин, юношей и девушек, стариков и грудных младенцев. Никто не останется в живых, ни один человек. Пусть говорят: здесь когда-то жили трусливые макаланга из Бамбатсе. Не будь же безрассуден и поговори с нами вежливо, тогда мы, может быть, пощадим ваши жизни.

Затем матабеле стал и друг к другу спинами, так, чтобы видеть все, что происходит вокруг, и чтобы на них не могли неожиданно напасть сзади.

— Я никогда не убиваю гонцов, — ответил Молимо, — но когда они бывают дерзки, я выбрасываю их за свои стены. Передавайте же ваше поручение, люди из племени матабеле.

— Хорошо. Внимайте же словам Лобенгулы.

Тут посланный заговорил, употребляя местоимение «я» за своего повелителя, точно речь произносил сам правитель матабеле, обращаясь к своему вассалу, вождю макаланга:

— В прошедшем году я присылал к тебе, моему рабу, дерзающему называть себя Мамбо, вождем макаланга, с требованием дани. Я требовал скота и женщин. Тогда я предупреждал, что если они не будут присланы, я сам приду взять их. Ты не прислал ничего. Но в тот раз я пощадил тебя. Теперь я снова посылаю заданью. Вручи моим посланцам пятьдесят коров и пятьдесят быков с пастухами для присмотра за ними, а также двенадцать девушек по выбору моих посланцев, иначе я уничтожу всех вас, столь долго обременявших землю, прежде чем родится новый месяц.

— Вот слова Лобенгулы, — заключил посланный, затем, сняв рожок с нюхательным табаком, взял щепотку и с насмешливым видом протянул его старому Молимо.

Но старый вождь был так взбешен, что потерял всякое самообладание и ударил по табакерке, выпавшей из рук его мучителя; при этом весь табак рассыпался по земле.

— Так же быстро прольется по земле и кровь твоего народа, — спокойно сказал посланный, поднимая табакерку и пытаясь собрать просыпавшийся табак.

149