Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Страница 66

— В этом приказании таится твоя смерть, король, Убийца ногами растопчет твоих малочисленных воинов, и снова Дубина взглянет на тебя!

Дингаан понял, что я говорю правду, и не отдал опасного приказания; у него оставались только те воины, которые избегли огня, все остальные были посланы в Наталь, чтобы истребить буров. Но он жаждал крови, а потому обратился ко мне:

— Ты изменник, Мбопа, как я давно предполагал, и я поступлю с тобой, как та собака со своим неверным слугой! — И он бросил в меня ассегай, который держал в руке.

Я заметил его движение, предвидел удар и, подпрыгнув высоко в воздухе, избегнул его. Затем я повернулся и пустился быстро бежать, а за мной погналась часть королевских воинов. Бежать пришлось недалеко, до последней роты народа Секиры; воины увидели меня и под предводительством Умслопогаса, шедшего сзади всех, устремились ко мне навстречу. Воины, гнавшиеся за мною для того, чтобы убить меня, отстали.

— Здесь, у короля, мне больше нет места, сын мой! — сказал я Умслопогасу.

— Не бойся, отец, я найду тебе место! — отвечал тот.

Тогда я обратился к преследовавшим меня воинам и сказал:

— Передайте слова мои королю: нехорошо сделал он, что прогнал меня; я, Мбопа, посадил его на царство и я один мог там его держать. Так скажите ему, что будет еще хуже, если он станет разыскивать меня; тот день, когда мы еще раз встретимся лицом к лицу, будет днем его смерти. Так сказал Мбопа-врач, который еще никогда не предсказывал того, что не сбывалось!

После этого мы удалились из крааля Дингаана. Я вернулся впоследствии в этот крааль для того, чтобы предать пламени все, что Дингаан не уничтожил. Когда же я опять встретился с Дингааном… но рассказ об этом впереди, отец мой.

Мы удалились от крааля, никто не препятствовал нам, так как некому было препятствовать.

Когда Дингаан услыхал мои слова, он испугался, он знал, что лгать я не стану.

Поэтому он придержал свою руку, не послал войск, чтобы умертвить Умслопогаса, опасаясь смерти, которую я обещал навлечь на него. Раньше чем исчез его страх, Дингаана отвлекла война с амабуну, причиной которой стало избиение белых людей, и у него не оставалось свободных воинов, чтобы мстить какому-то мелкому вождю.

Но ярость его была так велика после всего случившегося, что, по своему обыкновению, он умертвил много невинных людей, чтобы удовлетворить жажду мщения.

XXIX. Рассказ Мбопы

Во время нашего пути Умслопогас рассказал мне обо всем, что случилось при нападении на галакази, и о своей встрече с Надой.

Наконец мы очутились у подножия горы Призраков и взглянули в каменное лицо старой Колдуньи, которая вечно сидит на высоте и ждет кончины мира; в ту же ночь мы дошли до крааля племени Секиры и с громким пением вступили в него. Галази не вошел с нами, он отправился на гору собрать свою стаю волков: проходя у подножия горы, мы слышали, как волки приветствовали его громким воем.

При нашем приближении к краалю все женщины и дети вышли к нам навстречу; во главе их шла Зинита, старшая жена Умслопогаса. Встретили они нас радостно, но при виде того, как много не хватает воинов, которые месяц назад выступили в поход, радость их сменилась печалью, и рыдания вознеслись к небу.

Умслопогас нежно приветствовал Зиниту, но мне показалось, что в его обращения звучала неискренность. Сначала она разговаривала с ним кротко, но когда узнала все, что случилось, ее слова из кротких стали резкими, и она начала бранить меня и с гневом накинулась на мужа.

Все это случилось много лет назад, а недавно я слышал, что Умслопогас бежал на север и стал на всю жизнь бездомным бродягой, и случилось это также из-за женщины, которая предала его и обвинила в убийстве Лусте, бывшего, подобно Галази, его названным братом. Не знаю, как все это случилось, но этот сильный и свирепый человек страдал той же слабостью, как и его дядя Дингаан, слабость эта погубила его, и я больше никогда не увижу своего питомца.

Итак, отец мой, мы сидели вдвоем молча в хижине, как вдруг мне показалось, что на тростниковой кровле копошится крыса.

Я снова заговорил:

— Умслопогас, наконец настал час, когда я должен сообщить тебе тайну, которую я скрывал с самого дня твоего рождения!

— Говори, отец! — отвечал он с удивлением.

Я подкрался к двери хижины и выглянул из нее. Ночь была темная, и никого не было видно или слышно вокруг, из предосторожности я обошел хижину. Отец мой, когда тебе придется сообщать тайну, не поддавайся так легко обману. Недостаточно осмотреть все кругом и позади. Осмотри пол и огляди крышу, приняв все эти предосторожности, уходи оттуда и в другом месте сообщи свою тайну. Зинита была права, я — глупец, несмотря на свою мудрость и седые волосы. Если бы я не был глупцом, я бы выкурил крысу, забравшуюся на кровлю, прежде чем стал говорить. Крысой той была Зинита, которая влезла на кровлю и лежала там в темноте, приложив ухо к дымовому отверстию и прислушиваясь к каждому нашему слову.

— Слушай, — сказал я, — ты не сын мне, Умслопогас, хотя с детства называл меня отцом. Твое происхождение более знатно, Убийца!

— Я был доволен своим отцом, старик, — возразил Умслопогас, — происхождение мое казалось мне достаточно почетным. Скажи мне, чей же я сын?

Я нагнулся вперед и прошептал, но, увы, недостаточно тихо: «Ты сын умершего Черного, ты происходишь от Чаки и Балеки, сестры моей!»

— Следовательно, я все же остаюсь в родстве с тобой, Мбопа, и радуюсь этому. Кто мог подумать, что я — сын этого человека-гиены? Может быть, поэтому я, подобно Галази, люблю общество волков, хотя не чувствую в сердце никакой любви к отцу своему и его дому!