Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Страница 100

100

Доехав до места, где Черный Пит и его сообщники сели на лошадей, знахарка и кафр направились по их следам, которые хорошо были видны при лунном свете в помятой траве лесной опушки. Но когда они достигли открытой долины, где трава была выжжена солнцем, следы исчезли.

— Теперь надежда только на тебя, Зинти, — сказала Сигамба. — Можешь ли ты отсюда найти дорогу в логово Бычьей Головы?

— Могу, госпожа, — ответил кафр. — Оно находится там, за тем пиком, который выше всех гор. Внизу этого пика есть сквозная пещера, такая низкая, что человек с трудом проходит через нее. Отверстие ее с этой стороны закрыто кустарником, но корова пробралась сквозь него, а за ней прошел и я.

— Хорошо! Поезжай же вперед. Только смотри в оба, чтобы нам не наткнуться на кого-нибудь из шайки Черного Пита.

— Будь спокойна, госпожа; мои глаза и уши открыты.

Сигамба и ее проводник ехали всю ночь, не заметив ничего подозрительного. Под утро они ненадолго остановились на берегу одного ручья, чтобы дать животным возможность вздохнуть, пощипать травку и утолить жажду, да и самим немного подкрепиться. Отдохнув, снова отправились в путь и ехали до самого вечера, как вдруг, недалеко от пика, поднялась сильная буря с грозой и дождем.

— Ну, теперь, наверное, придется ждать до утра! — тоскливо проговорила Сигамба. — Едва ли ты в этой темноте найдешь дорогу.

— А молния-то на что, госпожа? — ответил Зинти. — Она будет на миг указывать признаки, по которым я найду дорогу… Да вот, видишь, налево выступ горы, похожий на голову большой птицы? Туда нам и нужно ехать. Потом будет лощина с маленькими деревьями, а там уж и самый пик.

Убедившись, что проводник не запутается в горах, несмотря на страшную темноту, лишь изредка прорезываемую молнией, и на то, что он только один раз и был в этой местности, знахарка спокойно стала продолжать путь.

Через некоторое время Зинти остановился и сказал:

— Вот вход в пещеру, госпожа. Но провести через него животных нельзя: слишком уж узко и низко. Нужно оставить их здесь и к чему-нибудь привязать.

Сверкнувшая в это время молния дала Сигамбе возможность разглядеть, что они находятся у подножия громадного утеса с острой вершиной, окруженного густой порослью кустарника.

Сойдя с лошадей, они привязали их и мула к группе небольших деревьев, стоявших немного в стороне. Затем Сигамба надела им на морды мешки с кормом, подняла над ними руки и что-то прошептала.

— Что это ты делаешь, госпожа? — осмелился спросить заинтересованный Зинти.

— Я внушаю животным, чтобы они стояли и не ржали, пока находятся здесь, — ответила знахарка. — Ну, теперь бери «роер» и веди меня через пещеру.

Между тем гроза прекратилась, вокруг стало светлее. Только еще бушевал ветер, и то порывами, так что в промежутках можно было бы услышать, если бы поблизости кто-нибудь ехал или шел.

Когда Зинти провел свою спутницу через природный тоннель в утесе в окруженную со всех сторон горами долину, он указал ей на черневшую в некотором отдалении большую круглую хижину, освещенную лучами засиявшей на небе луны, и прошептал:

— Вот, госпожа, это место; но хижины еще не было тогда, когда я был здесь.

— Ага! Значит, Ласточка там, — сказала Сигамба, и Зинти показалось, будто глаза знахарки в это время горели, как свечи.

Она хотела еще что-то сказать, но Зинти поспешно схватил ее за руку и чуть слышно прошептал:

— Погоди, госпожа, я чую людей!

Действительно, вслед за тем послышался шум падающих камней, и с одной из окружающих скал стала спускаться какая-то тень.

— Стой! Кто там? — раздался окрик мужского голоса на кафрском наречии.

— Это я, Азика, жена Бычьей Головы, — ответил тихий, приятный женский голос. — Ты поставлен сторожить, Коршун?

— Да, и я не один: еще двое из нас стоят и считают звезды, пока баас празднует свадьбу с новой женой.

— С новой женой? — повторила та, которая назвала себя Азикой. — Разве он уже привез ее?

— Привез сегодня после захода солнца, — послышался ответ. — Мой дядя, который был в числе провожатых бааса, говорит, что это дочь белого инкоси. Бычья Голова вчера ночью убил ее мужа, тоже белого, и увез ее тайком от людей, которые дожидались в стороне, пока она ходила с мужем гулять… Да он только с утра и был ее мужем, и они ехали в дорн к родным… Белолицая госпожа сначала была как мертвая, но дорогой ожила, и тогда Бычья Голова связал ей ноги, чтобы она не убежала; сам принес ее сквозь гору и поселил в новой хижине, которую, как ты знаешь, он построил для нее. Но она, видно, не хочет быть его женой, а то чего бы ему бояться, что она убежит от него, — заключил рассказчик.

— Опять дурное дело сделал Бычья Голова; оно, наверное, всем нам принесет зло, — промолвила Азика. — Он только и делает одно дурное… Я иду в крааль… Проводи меня, Коршун… В лесу, кажется ходят привидения… я боюсь их.

— Не смею, Азика: Бычья Голова может узнать, что я отходил от этого места, и тогда, ты знаешь…

— Не узнает… Ему теперь не до тебя, — с заметной горечью проговорила Азика.

— Ну хорошо, пойдем провожу, — согласился кафр после некоторого молчания. — Только нужно идти скорее, чтобы я мог сейчас же возвратиться сюда.

Собеседники поспешно удалились в сторону, противоположную той, где скрывались Сигамба и Зинти.

— Иди назад к лошадям и жди там, — шепнула знахарка своему спутнику. — Если услышишь отсюда крик совы, беги скорее сюда. Раньше же не трогайся с места.

— Хорошо, госпожа. А ты слышала, что тут есть еще два сторожа? — спросил Зинти.

100